РОДОМ ИЗ ДЕТСТВА
Я – РЯЗАНСКИЙ
Я – рязанский, родом с Милославки.
Я рожден в июне, в сенокос.
Под копной душистой, на зеленой травке,
Под оркестр колхозный острых звонких кос.
Надо мною пели песни пташки,
Солнце улыбалось в вышине…
Говорят, родился я в рубашке,
Быть счастливым предвещали мне.
С сенокоса на больших карулях
Привезли меня в отцовский дом…
Под присмотром ласковой бабули
Рос я беззаботным пареньком.
Но нежданно жизнь переменилась,
Туча черная закрыла небосклон,
На четыре года солнце скрылось,
Я отца и детства был лишен.
К нам в село пришли нужда и горе,
Порожденные фашистскою чумой.
Временно забыв дорогу к школе,
Заменил портфель я нищенской сумой.
Не было ни хлеба, ни одежды,
Ни бумаги, ни карандашей…
Нас питали вести и надежды
Избавленья от тяжелых дней.
Правда, эти годы не прошли бесследно:
У суровых дней я взял урок тогда,
На всю жизнь свою урок бесценный –
Не бояться крепкого труда.
Не считать себя умней кого-то
И не требовать от жизни всяких льгот,
А трудиться до седьмого пота
И идти, всегда идти вперед!
В СОРОК ПЯТОМ
Голодные, в рваной одежке,
По мокрому полю, с сумой
Набрать прошлогодней картошки
Старались мы ранней весной.
Из этой промерзлой картошки
На вкус, что трава-лебеда,
С слезой материнской лепешки
Мы с жадностью ели тогда.
Мы ждали, мы верили свято:
Страданьям наступит конец,
И он наступил в сорок пятом –
С войны возвратился отец.
Пришел он с серьезным раненьем –
Ему бы на отдых пора.
Но ждали его возвращенья
Дела, а была их – гора.
Повсюду – и дома, и в поле –
Повсюду – разруха, нужда.
Без выдержки, стойкости, воли
Сумели бы разве тогда?
Осилить все эти невзгоды,
Заставить нужду отступить,
Чтоб через короткие годы
Счастливою жизнью зажить.
Повсюду – и дома, и в поле,
Привыкшие с детства к труду,
Ладони – сплошные мозоли
Снесли и войну, и нужду.
1974 г.
Я ПОМНЮ
Нет, все же не память плохая виной
Дар этот мне, вроде бы, дан от природы.
Я маму не помню свою молодой.
Безвременно маму состарили годы.
Тяжелые годы суровой войны,
С трудом непосильным, тревогой и болью,
Прошлись по лицу бороною они,
И волосы мамы посыпали солью.
Сколь горя хлебнула военной порой,
Не сыщется мера измерить страданье!
Остаться могла ль моя мать молодой,
Пройдя в лихолетье сквозь все испытанья!
И все ж, я считаю, что мне повезло:
Сумела родная победный день встретить.
А сколько таких, как она, полегло
От пуль и от голода женщин на свете.
Я счастлив, что мне не пришлось сиротой
Без мамы расти и идти сквозь невзгоды.
И пусть я не помню ее молодой,
Я помню, что должен продлить ее годы.
РОДНОЕ ГНЕЗДОВЬЕ
Когда приезжаю в родные края,
Ко мне возвращается юность моя,
Как в юности, снова и бодр я, и весел,
И кажется мир мне и нов, и чудесен.
Великое счастье вернуться туда,
Где первые прожиты были года,
Где детство и юность, как в речке вода,
Играя, бежали незнамо куда.
И пусть моя речка с годами мелеет,
Но нет для меня ее в мире милее,
Она несравнима с рекою любою.
Люблю ее с детства особой любовью.
Приятно бродить по родимым местам –
По тропкам знакомым, по росным лугам,
Вдоль берега речки про возраст забыв,
Мальчишкой беспечным, штаны засучив…
Ходить по деревне от дома до дома,
Аллеей зеленой, проведать знакомых.
В деревне все жители – друг иль родня,
В ней каждый рад будет увидеть меня.
Одно лишь тревожит: в деревне моей
С годами все меньше и меньше друзей.
Короче мои по деревне прогулки:
Где были дома – там зияют проулки.
Сквозь эти проулки глядится закат…
Мне больно, мне стыдно – и я виноват.
Когда бы в деревне родной мне остаться,
Заката ее не пришлось бы пугаться!
ДОМОЙ
Грым, грым, грым в кармане спички
Громыхают на ходу.
Ранним утром с электрички
Одиноко я бреду.
А иду я не торопко
До родимого села.
С детства мне родная тропка
Вся бурьяном заросла.
Надо мною хмуро небо,
Ветер встречный, дождик мжит…
Как давно я дома не был,
Все блуждал в краях чужих.
Оттого, видать, в дорогу
Не послал мне вёдро Бог,
Осуждает, видно, строго,
Что забыл родной порог.
СТУПЕНИ
В свое детство на свиданье,
Выбрав время, прибыл я
В деревеньку под Рязанью,
В свои отчие края.
Свежий ветер встречно дует,
Мне не холодно ничуть.
Я иду, земли не чуя,
Распирает радость грудь.
Вроде все мне здесь знакомо,
Но деревню не узнать:
Избы, сбросив с крыш солому,
Все под шифером стоят.
Дом родимый на пригорке
Сохранил свой прежний вид:
Опираясь на подпорки,
Скособочившись стоит…
Рядом с ним – красавец новый,
Разукрашен, как дворец.
Вдруг с улыбкою знакомой
Вышел из него отец.
Я ему о доме этом
Сразу задаю вопрос.
Он ответил: “Прошлым летом
Дом построил нам колхоз.
И не только нам, а многим
Подарил колхоз дома.
Что ж стоим? Пойдем с дороги
Примешь чарочку вина”.
“Подожди, отец, чуточек,
Осмотрю дом и войду…”
Вижу, мать спешит, платочек
Оправляет на ходу.
“О, сынок! Какая радость!
Наконец-то, дождалась…”
Обняла меня, прижалась
И слезами залилась.
В дом вошел я осторожно,
Светлой комнате дивлюсь.
Лишь по печке русской можно
Угадать, где нахожусь.
Вы поймите меня верно:
По тому, что есть в дому,
Город это, иль деревня –
Не ответить никому.
Деревенский житель ныне
Стал как будто городской:
Есть у многих пианино,
Телевизор есть цветной.
“Жигулей”, “Ижей”, “Уралов”
В гаражах возле домов
По моим подсчетам стало
Много больше, чем коров.
Кто работает без лени,
В жизни многого достиг…
Поравнялися ступени
Деревенских, городских.
1979 г.
МАТЕРИ
Пахали, сеяли, косили,
Воспитывали сыновей…
На это все хватало силы
В войну у наших матерей.
Носки и варежки вязали,
С коптилкой сидя по ночам.
Из деревень российских дальних
На фронт посылки шли бойцам.
В тех теплых варежках солдаты
В морозы лютые зимой
Держали крепче автоматы,
С врагом смелей вступали в бой!..
ПО-СОСЕДСКИ
После войны жить было туго.
Но в том, возможно, весь секрет,
Что крепче связь была друг с другом,
К соседу чаще шел сосед.
За всем – за солью, за стамеской,
За телогрейкой, табаком…
И просто так сходились вместе
Потолковать о том, о сём.
Гармонь по праздникам сбирала
Округу всю на круг большой,
Под каблуком земля дрожала
От русской пляски удалой.
По-братски меж собой общаться
Стремились люди той порой.
Иначе б ввек не распрощаться
С наследницей войны – нуждой.
Богаче стали все мы ныне,
Живет в достатке каждый дом,
Но почему-то дружба стынет,
Слабеют связи с каждым днем.
Ключи от дружбы мы теряем
И не стараемся найти.
Все реже вместе мы бываем,
Все чаще дома, взаперти.
А ГДЕ-ТО ДО СИХ ПОР…
Я часто вспоминаю годы –
Мальчишек босых на полях,
Котомки в клетку из понёвы
На острых худеньких плечах.
Они на пашне друг за другом
Весною ранней, как грачи,
Устало тащатся за плугом
В надежде раздобыть харчи.
Их лица радостно светлели,
Когда котомки тяжелели,
Когда с добычею к домам
Порадовать спешили мам.
Как муравьи, они старались
Сбирая дань с лугов, с полей…
Все муки, выдюжив, дождались
Своих счастливых, светлых дней.
………………………………
Давно минули годы эти,
Но позабыть их не могу.
Ведь где-то до сих пор на свете
Едят ребята лебеду.
1976 г.
ДЕРЕВЕНЬКА
Деревенька, расставаться
Жаль с тобою мне до боли,
По твоим местам шататься
Не придется, видно, боле.
На лугах твоих просторных
Не водить уж хороводы,
И не петь песен задорных –
Нет на песни ныне моды.
Да и с кем их петь в деревне,
Да и кто их будет слухать?
Коль в деревне в скуке дремлют
Старики лишь да старухи.
Все певцы, чьи крепки плечи,
Разлетелись в неизвестность.
Надвигает тени вечер
На мою родную местность.
С деревенькой взглядом слезным
Я прощаюсь. Сердце рвется:
Неужель ее по звездам
Скоро мне искать придется?
МАМА
Мать вошла, легла, заснула…
Так намаялась, родная…
За день спину так нагнула,
Что лежит, как неживая.
Через полчаса проснулась,
Огляделась, поднялась.
Виновато улыбнулась
И сказала: “Я сейчас”.
И пошла походкой шаткой
До печурки за едой,
Утерев слезу украдкой
Над томлёной лебедой.
За столом детишки ложки
Приготовили, сидят…
Хлеба в доме нет ни крошки
Уж который день подряд.
Только зеленью и живы.
Только зелень и еда:
Листья жгучие крапивы.
Щавель конский, лебеда…
Не спеша, мать разливает,
Детям όтвар травяной,
И с надеждой обещает
Вскоре им еды иной:
“Ждать конца недолго горю,
Скоро кончится война…
Накормлю тогда вас вволю
Кашей с доброго пшена…”
Годы той еды зелёной
В память врезалися мне –
С мамой очень утомлённой,
Но не сломленной в войне.
1977 г.
НА РОДИНЕ
Какое счастье побывать
В давно покинутом гнездовье,
Где ждут тебя отец и мать,
С сердечной, вечною любовью.
Хотя б один всего денек
Побыть с родителями рядом,
Услышать нежное: “Сынок!”
Согреть их благодарным взглядом.
Избу, подворье оглядеть,
Подмазать, подпереть, подправить,
Забот родителям убавить,
Былое вспомнить, песню спеть.
Но как печально покидать
Порог избы родимой снова,
Без помощи отца и мать
Оставить у родного крова…
ДЕТСКИЕ СТИХИ
НЕУСТУПЧИВЫЙ
В доме шум сильнее грома,
Плачет Коля, плачет Рома:
Не дает им старший брат
Из своих игрушек брать
Пластилин – коня лепить,
Автомат – “фашистов” бить.
Не дает в гармонь играть,
В книжке – сказку почитать,
Он кричит на них: “Не трожь!
Поломаешь! Разорвешь!”
Просит Коля: “Дима, дашь
Нам хоть серый карандаш…”
“И листочек из альбома, ─
Добавляет тихо Рома. ─
Рисовать мы будем дом,
Дом бывает серым.
Нарисуем и вернем
Карандаш твой целым!”
“Знаю, как вы мне вернете:
Поломаете, сгрызете…
Ничего я вам не дам,
Рисовать я буду сам”.
Оттого и шумно дома –
Плачет Коля, плачет Рома…
ЛАСТОЧКА
Этот малый самолетик
Днями целыми в полете.
Словно над аэродромом
Кружится над нашим домом.
Делает за кругом круг,
Ловит комаров и мух.
…Чтоб скорее эскадрилья
Молодых ее птенцов
Обрела тугие крылья,
Нужно много комаров!
КАК ПРИХОДИТ ЗИМА
Проснулся сын, подсел к окну,
В стекло уперся носом.
И сразу задал своему
Отцу не счесть вопросов.
“А почему бело вокруг?
А как пришла зима?
На четырех или на двух
Ногах идет она?
Совсем без ног? Не может быть!
Ведь это невозможно!
Совсем без ног нельзя ходить,
Приехать, правда, можно.
На чем приехала зима? ─
Ответь мне на вопрос. ─
Она приехала сама
Иль кто ее привез?
А Дед Мороз зиме сродни?
А кто ему она?
А где весной живут они?
А Север – чья страна?..”
Вопросам не было б конца,
Но известила мать,
Что, мол, ни сына, ни отца
Не будет завтрак ждать!
1975 г.
ГРАЧ
Рано утром громко, грач,
Под окном моим не крачь.
Как не можешь ты понять,
Что мешаешь криком спать?
Подожди кричать чуток,
Лишний дай поспать часок.
Грач умолк, но вскоре: “Кра!” –
Крачет вновь. “Вставать пора!
Хватит нежиться! Кра-кра! –
Не смолкает птица. –
Надо б с вечера вчера
Раньше спать ложиться!”
ШОФЁР
Принесла из магазина
Летним днем мне мама в дар
Настоящую машину
Пятитонный самосвал.
Я ему буксир приделал –
И на улицу бегом,
Заниматься начал делом:
Стал работать я на нем.
Я вожу песок и камни,
Строю каменный забор.
Я теперь не просто Ваня.
Я – строительный шофер.
ПО ГРИБЫ
С белой, желтой, красной шляпкой –
Все, как на картинке.
Мы грибов набрали с папой
Полные корзинки.
Нагулялись, надышались
Бодрой свежестью лесной,
И тихонько возвращались
По тропиночке домой.
Не беда, что дождик капал,
Что устали малость с папой.
На душе у нас светло –
Нам сегодня повезло.
1977 г.
С ШУТКОЙ ПО ЖИЗНИ
ШАРАДА
Мой первый слог – в принятии решенья,
А хвост – из личного местоименья.
Невелика, всего лишь сотка
По площади, моя середка.
Коль слово сзади прочитать,
С себя начнете вы считать.
Нетрудно видеть всю меня
В конце или начале дня.
На протяженье в тридцать лет
Району я дарую свет,
И, несмотря что местная,
Я широко известная.
Чуть-чуть поменьше бы, сказала
Я, своего оригинала,
Чье имя с гордостью ношу.
Все. Угадать меня прошу.
ДЕЛО – ТАБАК
Хоть я сам и не куряка,
Знаю твердо, что табак
Для людей большая бяка.
Установлен этот факт.
Но, завидуя курякам,
Я готов им подражать,
Возле дел сидеть, балакать,
Дым колечками пускать.
Не беда, что дремлет дело,
Дело может подождать.
День, неделю, месяц целый –
В лес ему не убежать.
Коль известно, что зарплата
Не зависима от дел,
Коль всем поровну заплатят –
Кто курил и кто потел.
У кого ж будет охота
Проливать усердно пот.
Нет, пока у нас работа
Без куренья не пойдет.
Коль на сдельщине б мы были –
Это ясно дураку, —
Отношенье б изменили
И к делам, и к табаку.
И тогда б призыв Минздрава
Не считал никто за бред.
Всяк бы знал: табак – отрава,
От куренья – сильный вред.
КАК МНОГО ЛАСКОВЫХ ИМЁН
(ОТ “А” ДО “Я” – повествование в стихах)
Аня, Аннушка, Анюта!
Жизнь моя перевернута.
Я, как встретился с тобой,
Потерял с тех пор покой.
С той поры и сна лишился,
Аня, я в тебя влюбился.
Впрямь не знал я, что мне делать,
Было жаль расстаться с Беллой.
Белла, Белочка, Белок –
Звонкий, нежный голосок.
Он в ушах моих звенит,
Сердце от него щемит.
Я люблю ее без меры,
Правда, не сильнее Веры.
Вера, Верочка, Верушка, ─
Дивно-ангельская душка.
Вводит всех в восторг она –
Так красива и нежна,
Словно ягода-малина.
Рад с ней быть, но есть Галина…
Галя – девушка, что надо,
Я в нее влюблен с детсада.
И, конечно же, она
В меня тоже влюблена.
Быть бы мне давно с ней в паре,
Если б я не встретил Дарьи…
Встрече с Дашей был я рад,
Как нашедший редкий клад.
Кладу я не знаю цену,
Все б отдал, но и Елену
Не могу я позабыть,
Не могу я разлюбить.
До чего ж Еленочка
Славненькая девочка!
Думаю, в районе нашем
Не сыскать девчонки краше.
Притягательна, желанна…
Но желанна мне и Жанна.
Жанна – девушка-огонь –
Возгоришься, только тронь.
Чувства может возбудить,
Может тут же остудить.
В ней и лето и зима,
Хоть кого сведет с ума.
Своей челкой с завитком,
Своим острым язычком.
Неожиданным вопросом,
Взглядом пристальным, с гипнозом.
С ней сойдясь, я думал – сгину.
Случай спас, послал мне Зину,
Эту сложную натуру,
То ли умницу, то ль дуру?
Чтоб узнать получше Зину,
Стал я с ней тянуть резину.
День за днем денечки мчались,
Зиму с Зиной мы встречались.
А когда пришла весна,
Меня бросила она.
Было мне ужасно стыдно,
Непонятно и обидно.
Но не мог я жить с кручиной,
Завязал роман с Ириной.
Начал я ее любить,
Начал с ней баклуши бить.
То на танцы, то в кино,
Как у всех заведено.
Ира развита была,
И курила, и пила.
С ней познав любовь-отраву,
Устремил свой взгляд на Клаву.
Ах, какая была Клава…
То не девушка – забава.
Постоянно весела,
Мертвого развлечь могла.
Был один у ней изъян, —
Не любила тех, кто пьян.
Ее чувства уважая,
Я совсем не пил до мая.
Но в Победу с ветераном
Я набрался в стельку пьяным.
Клава стала очень грубой.
Мы расстались. Вскоре с Любой
Из соседнего села
Вместе нас судьба свела.
И, как только я влюбился,
Мир вокруг переменился.
Стало будто больше света,
Начиналось, правда, лето.
Ну а летом, знают все,
Мир в особенной красе.
Только для влюбленных глаз
Краше он во много раз.
Видно, правда, что любовь
Открывает в нови новь.
Но в любви знать надо меру.
Надоедливых, к примеру,
Часто гонят с глаз долой.
Так случилось и со мной.
Я в любви переборщил,
Любу чем-то огорчил.
Кончилась любовь с Любашей.
Жаль, конечно. Вскоре с Машей
Стал я время проводить,
Стал повсюду с ней ходить.
С ней работали мы вместе
И о ней, как о невесте,
Никогда не думал я,
Были просто мы друзья.
Дружба крепкою была,
Но в любовь не перешла.
Почему? Искать причину
Я не стал. Влюбился в Нину.
И, признаюсь, любовь к Нине
Сохраняю и поныне.
С ней разлука мне до боли
Сердце жмет. Тогда же Олю
Встретив на своем пути,
Мимо я не смог пройти.
Блеск ее лучистых глаз
Все забыть заставил враз.
И, как воды рек и моря,
Мы слились духовно вскоре.
Но была приезжей Ольга,
Потому-то и недолго
Продолжалась с ней любовь.
И остался вскоре вновь
Я, влюбленный дуралей,
Одинок среди людей.
Ах, непросто жить в печали,
Ее письма раздражали.
От ее ко мне тоски
Рвалось сердце на куски.
Ехать к ней в незнамый город
Я не мог, мне мой был дорог.
Жил я в скуке в нем один,
Ощущая в сердце клин.
Клин сумел я выбить клином,
Случай свел меня с Полиной –
С добродушной и простой
Медицинскою сестрой.
При сближенье тесном с Полей
Я избавился от болей.
Расцветил в душе ненастье
Дивный луч любви и счастья.
С каждым днем все радостней,
Как в раю, мы жили с ней.
Но вкусить блаженство рая
Не позволила мне Рая.
Рая, школьная подруга,
Неожиданно, как вьюга,
Налетев средь бела дня,
С толку сбив в момент меня,
Закружила подолом
Затянула к себе в дом.
Вспоминали с ней о школе,
Мне уж было не до Поли.
Из беседы я узнал,
Что от Раи муж сбежал.
Все, что дальше было с Раей,
Вспомню – сердце замирает.
В нем тот миг оставил мету
И исчез. Я встретил Свету.
Диво-деву – худрука
Из районного ДК.
Подружился с ней я быстро,
Но для этого артистом
Поступить пришлось в ДК
И играть там чудака.
Я чудил, плясал и пел,
Как артист успех имел.
Как жених у Светы тоже.
Но разрыв случился все же.
Словно струны на гитаре
Чувства лопнули. К Тамаре
Потянуло вдруг меня,
Как в ночи пламя огня
Тянет мотылька на свет,
Удержаться силы нет.
Мне казалось, что с Тамарой
Будем мы достойной парой.
Может быть, и были бы,
Только, видно, у судьбы
Был намечен план другой,
И с Тамарой дорогой
После тесного сближенья
Началось вдруг отчужденье.
Почему случилось так?
В том повинен я, дурак.
Стал вступать с ней часто в споры,
Потому расстались вскоре.
Я испытывал печаль,
Мне Тамару было жаль.
И себя, скрывать не стану.
Правда, вскоре мне Ульяну
Подослал в подарок Бог,
Отказаться я не мог.
С сердца вмиг ушла кручина,
Так мила была дивчина.
И, как голубь с гуленькой,
Запорхал я с Уленькой.
Вдруг нежданно срочно мне
Приказали быть в Чечне.
И с Ульяною, конечно,
Мне пришлось проститься спешно
Разве думал я тогда,
Что прощаюсь навсегда?
То, что в Грозном на руинах
Повстречаюсь я с Фаиной.
Повстречаюсь, подружусь,
Разделю с ней боль и грусть,
Порожденные войной,
Полыхавшей над Чечней.
С ней провел я в Грозном зиму.
И в Рязань. В Рязани Химу,
Полногрудую деваху
Приглядел я там и с маху
С ней сошелся, полюбил,
В ласках время проводил
Месяц, дня не пропуская,
Край приокский изучая.
Был в цвету прекрасен край,
Мил природе месяц май.
Жаль мой отпуск завершился,
С милой Химой я простился.
И с расстроенной душой
Отбыл в Северный, домой.
Где ждала меня работа,
Хоть, признаюсь с неохотой,
После длительной разлуки
К ней мои тянулись руки.
После отпуска обычно
Сложно жизнью жить ритмичной.
Было мне не по себе,
Привыкать к такой судьбе.
Как чумной ходил неделю,
Правда, встретившись с Цицелью,
Ощутил в душе подъем,
Легче дышится вдвоем.
Год с Цицелию примерно
Был я связан дружбой верной.
Я хотел на ней жениться,
Но случилось, что в столицу
Перевод ее отец
Получил. На том конец
Наступил всем связям нашим,
Жить Цицелия с папашей
Переехала в Москву,
Брошенный я впал в тоску.
Было жаль милой подруги,
Но грешно в нашей округе
Плесневеть в тоске подолгу.
Как-то выбрался на Волгу
Я однажды на денек
С другом в Белый городок.
Солнцем и водой целован,
Был я Волгой очарован,
Там сыскал себе я пару –
Привлекательную Чару.
Вдарив с Чарою по чарке,
С ней затем в объятьях жарких
В ее тихой гаване
Я провел, как в сауне.
Думаю, об этом дне
Не забыть ни ей, ни мне.
Сохранит тепло душа,
Летом Волга хороша!
Жаль, свободных мало дней
Нам дано для встречи с ней.
Я прогулы совершал,
Чару часто навещал.
Но в дороге как-то мне,
Как Есенину когда-то,
Повстречалась Шаганэ –
Девушка из Новобада.
Имя славное ее
Сердце ранило мое.
Через час уже Маратом,
Ее старшим добрым братом,
Его русскою женой,
Был я принят как родной.
Две недели с Шаганэ
Показались мигом мне.
Время пулей пролетело,
Моя пташка улетела
Снова в южные края,
Огорчен был страшно я.
И в теченье многих дней
Думал только лишь о ней.
Не однажды и во сне
Я кричал, звал Шаганэ.
Но конец всему бывает,
Время память притупляет.
Сводит боль души на нет,
Изменяя взгляд на свет.
Правда, мне помочь сумела
Новобадку забыть Элла.
Не скажу я, чем Эльвира
Мое сердце покорила.
Хороша была она –
И красива, и умна.
Почти год с ней, до июля,
Я дружил. В июле с Юлей
Укреплял свое здоровье
На курорте в Подмосковье.
Душа в душу жил я с ней
Неразлучно двадцать дней.
Но, к большому сожаленью,
Наступил конец леченью,
Прозвенел разлуки час,
Свет любви для нас погас.
Больно, тяжко было нам
Разъезжаться по домам.
По прибытии домой
С Ягдой, ягодкой-красой,
Чтоб в душе печаль убить
Начал я роман крутить.
Время шло. Остановиться
Я не смог. Пришлось жениться.
После свадебного пира
Стала Ягода задирой –
И ворчлива, и строга –
Настоящая Яга.
В наказанье, видно, Бог
Посылает в жены Ёг.
Блудным сыновьям своим
В назидание другим.
Жизни я с Ягой не рад,
Жаль потерянный мне ряд.
Ряд девчат от А до Я,
Тех, что вам представил я.
1995 г.
ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ
Тебя встретил в Казахстане
Пареньком в семнадцать лет.
Не померкнет, не завянет
К тебе чувств моих букет.
Мы с тобой трудились вместе,
Дело спорилось у нас.
О тебе, как о невесте,
Я скучаю и сейчас.
Ожидаю с нетерпеньем
Отпуск свой очередной.
Ах, какое наслажденье
Вновь увидеться с тобой!
Мне приятны эти встречи
С ранней юностью моей.
Твой тактичный голос речи
Возвращает меня к ней.
Встают в памяти палатка,
Целина, простор степей.
Голосистая трехрядка,
Лица дорогих друзей…
Много лет, как мы в разлуке,
Годы быстро так летят.
Постоянно мои руки
Приласкать тебя хотят.
Ты такая молодчина!
Я всегда тобой горжусь,
Незабвенная машина,
Первый трактор – “Беларусь”.
РАССТАТЬСЯ ДАВНО Б С НЕЙ ПОРА!
АКРОСТИХ
Покинуть тебя я не в силах…
Ах, что же твориться со мной:
Попорчена кровь в моих жилах
И сердце – от дружбы с тобой.
Решенье не раз принимаю:
Оставить тебя, позабыть!
Совсем ни к чему ты мне, знаю,
А все ж… продолжаю любить.
Безжалостно жизнь сокращаю,
Елейный дурман твой вдыхаю.
Лежа в постели с утра,
Отраву опять принимаю.
Мной данную клятву вчера,
Обычно всегда забываю…
Расстаться б с тобой мне пора!
1975 г.
ОДНОЙ СТРОКОЙ
Любил он лес, любил он воду,
Ждал с нетерпеньем выходной.
Спешил почувствовать природу…
С зеленым веником в парной.
***
Он к фауне неравнодушен был,
Птиц и животных рад всегда был видеть.
О, если б знали, как он их любил…
Особенно под соусом, в томленом виде.
ДЛЯ ДУШИ
Мне сегодня от жены влетело,
С полчаса ругала – прямо сгинь!
Мол, займись-ка ты, серьезным делом,
Брось писать корявые стихи.
Я сказал ей: “Дорогая, знаешь,
Как тебе, не изменю стихам,
На внушенья время зря теряешь.
Чем мне заниматься, знаю сам”.
Усмехнулась. Повернулась. Вышла
Со словами: “Что ж, дурак, пиши…”
Написал. И пусть коряво вышло –
От души стихи и для души.
А ЕСЛИ БЕЗ ВИНА?
Скажите, в том моя вина,
Что не могу я без вина
Жить более недели?
Ведь вынуждает жизнь сама:
Нас прибегать к силе вина
Почти во всяком деле.
Чтоб сделать дверь – известно вам,
Необходимо с килограмм
Иметь гвоздочков – сотки.
Но в магазинах, не секрет,
Гвоздей в продаже часто нет,
Но есть они на стройке.
Иду на стройку к дяде Ване
С бутылкою вина в кармане,
Там пьем с ним неторопко.
И дверь, “обмытая” вином.
Прибудет в тот же день в мой дом,
Готовая, с коробкой.
Я не остануся в долгу,
И дяде Ване помогу
Сам за бутылку вскоре.
Решу его вопрос больной:
Зерна во время посевной
Доставлю ему с поля.
Про совесть много говорят,
Я сам себе порой не рад
И мне бывает стыдно.
За то, что у себя крадем,
За то, что поим мы и пьем
И выхода не видно.
Чтоб выключатель заменить,
Чтоб кран на кухне починить,
Чтоб вставить стеклышко в окно,
Необходимо нам вино.
Вы мне дадите без бутылки
Совет о том, как бросить пить?
Или почешете затылки
И скажете, что без бутылки
Такой вопрос нельзя решить?
Вот и приходится так жить,
Пить самому, других поить.
И в этом не моя вина,
Что не могу я без вина.
……………………………
Стихи плохи, я знаю сам,
Рисунок слаб, груба палитра.
Но вы учтите: без пол-литра (!)
Я подарить решил их вам!
1985 г.
ВМЕСТО ФИЗЗАРЯДКИ
Говорят, что бегать по утрам полезно:
Покидают тело на бегу болезни.
Верую я в это и душой, и телом,
Только жаль мне время на бега без дела.
Потому-то утром вместо физзарядки
Я беру мотыгу, с ней иду на грядки.
Глубоко дышу, челночу меж грядок,
И, себя бодрю, и навожу порядок.
За водой к колодцу с бодрым настроеньем
Сбегаю раз двадцать, напою растенья.
Сам напьюсь, умоюсь ключевой водою,
Сразу жизнь предстанет радостной такою.
Утренняя свежесть, разных пташек гаммы
Душу мне наполнят сладостным бальзамом.
И с душою свежей, с разогретым телом
Целый день готов я заниматься делом.
………………………………………….
Если не остудишь в росных зорях ноги,
Не просолишь потом спину жарким днем,
Пожалеешь плечи, не натрудишь ношей –
Не познаешь вкуса хлеба за столом!
МОИМ ДРУЗЬЯМ
РОДНИК
Виктору Алексееву
Я раньше считал, что бывает
Лишь в сказках живая вода.
Вода, та, что сил прибавляет,
Пока не забрёл я сюда.
Сюда, где с глубин подземельных
Пробился живой родничок.
Сюда, где и сил и веселья
Добавит желанный глоток.
И люди, и звери, и птицы
Находят дорогу сюда.
Сюда, где, играя, искрится,
Звенит ключевая вода.
И речка, видать, неслучайно
Решила сюда завернуть,
Воды родниковой хрустальной,
С собой захватить в дальний путь.
1981 г.
В. Кудинову,
родному брату
Что может быть больнее боли
Листать заветную тетрадь
И думать мне о том, что боле
Ее уж не откроешь, брат!
Не перельешь из сердца в строки
Видений жизненных своих…
Ну, разве думал ты о сроке,
Когда писал последний стих?
Ты мне звонил, делился планом,
Мечтал нас вскоре посетить.
И с посещеньем город Талдом
Своею лирой удивить.
Но не сбылись мечтанья эти…
Что ж, такова судьба видать.
Но ты останешься на свете –
В стихах жизнь будешь продолжать…
К.Г. Асоновой
Сколько лет Вам, я не знаю,
Ни к чему считать мне их.
Коль я знаю, в нашем крае
Вы активней молодых.
На собраньях и советах
Вижу Вас и слышу Вас.
Знаю также, что в газетах
Вы печатались не раз.
Коль объявят: “Завтра чтенья
Будут в “Лире” проводить”, —
Знаю точно, без сомненья,
Вы изволите там быть.
И неважно, эти чтенья
Будут летом иль зимой,
Удержать Вас от общенья
Вряд ли смогут холод, зной.
Я желаю в день рожденья
Вам активность не снижать,
Быть в прекрасном настроенье,
Тяжесть лет не ощущать.
Проводить досуг в общенье,
Связь с друзьями не терять,
В майском цвете дни рожденья
Еще много лет встречать.
СЧАСТЬЕ АГРОНОМА
Т.В. Слётовой
Всем судьба известна агронома –
Он в полях, как маятник в часах,
Поле для него роднее дома,
Его счастье – в травах и хлебах.
С ними все – и радость, и тревога,
К ним любовь заботливой души.
Сникнут стебли, загрустят немного,
Он чуть свет на помощь заспешит.
И пока не возвратятся силы,
Не вернется свежесть к ним опять,
Будет он над ними терпеливо
Хлопотать, как над ребенком мать.
…Радуют большие урожаи.
И не зря толкуют на селе
То, что урожаи отражают
Наше отношение к земле.
Урожаи завсегда весомей
Там, где лучше за землей уход…
Поле пропадет без агронома –
Он без поля дня не проживет!
ЛЮБЛЮ МАРИНУ
Несмотря на согбенную спину,
На седую замять головы,
Как мальчишка, я влюблен в Марину,
Я влюблен и не боюсь молвы.
Белый свет на ней сошелся клином,
Все померкло, лишь она одна
Нежным взглядом чудных глаз-маслинок
Радует, как ранняя весна.
Как весной, когда тепла избыток,
Тает снег, так и в душе моей
От прилива чувств полузабытых,
Плавясь, разливается елей.
От любви к ней жизнь переменилась.
Почему? Открою вам секрет:
Сразу, как Марина появилась,
Приобрел я новый статус – дед.
Пусть пока еще в моем сознанье
Это улеглось не до конца,
Но, сдается, “дед” – такое званье –
Выше и достойнее отца…
АКРОСТИХИ
Источник вдохновения моей души,
Растраченный по капельке с годами,
Иссяк. Но в заболоченной лесной глуши
Нежданно заискрился пред глазами.
Ах, Ира, боже мой, приятно быть с тобой!
***
Искренне любя, целую руку.
Радость встреч с тобою, как бальзам.
Исцеляет душу, отметает скуку,
Надо быть почаще вместе нам.
От любви к тебе я переполнен
Чувствами, с твоими в унисон.
Как прекрасен мир в глазах влюбленных,
Если ты воистину влюблен!
1988 г.
ДВА ДРУГА
Из своей эпохи, с одного портрета
Смотрят на меня лучистым светлым взглядом
Два Сергея, два больших поэта,
Много верст по жизни прошагавших рядом.
Я считаю их своими земляками,
Среди всех поэтов нет мне ближе их.
Ведь родился я и вырос под Рязанью,
А в лугах дубровских вышел первый стих.
В их родных краях бываю каждым летом,
Посещаю все воспетые места.
Всюду чувствую присутствие поэтов:
В бурном ритме жизни, в шелесте листа…
И Клычкова, и Есенина, как братьев,
Я люблю и именами их горжусь,
Строки их стихов молодцеватой ратью
Прославляют сердцу дорогую Русь.
Не смогли закрыть их лица тени.
Брызнул солнца луч и сквозь завесу лет
Вновь друзья, как после стужи зелень,
Радуют и восхищают свет!
***
С крутого берега Оки
Просторы окские окинь.
Измерь в разливах синь и ту
Распахнутую широту.
Хоть утверждать я не берусь,
Но, думаю, без этой точки,
Едва ли б появились строчки
Стихов есенинских про Русь.
СЕРГЕЮ ЕСЕНИНУ
За что люблю поэта-земляка,
За что он мне дороже всех поэтов?
За то, что каждая его строка
Такой душевной нежностью согрета.
За то, что в жизни он открытым был,
В кругу друзей не замыкался узком,
За то, что до последних дней служил
Всем существом земле любимой – русской.
В.Ф. Морковникову
Он был учитель и поэт,
Источник доброты и света,
Я с ним общался много лет,
Благодарю судьбу за это.
Она смогла меня свести
Вплотную с ним, с его друзьями.
Шагая с ними по пути,
Смог обрести немало знаний.
Передо мной предстала даль
От глаз закрытая дотоле,
То время радостное жаль,
Оно не повторится боле.
Владимир Федорович в круг
Не соберет в “Заре” поэтов,
Не спросит, как бывало: “Друг,
Что ныне ты представишь свету?”
Незабываемые дни
В потоках ямба и хорея.
Уплыли навсегда они,
Какая горькая потеря!
Жаль, время не вернет друзей,
Которые мне были милы,
Снять скорбь и боль с души моей
На свете не найдется силы.
Одно лишь может утешать,
Хоть сомневаюсь в том, не скрою,
Сумею вновь их повстречать
Тогда, когда меня зароют…
ОДА ТАЛДОМУ
ЕСТЬ ЗАВЕТНЫЕ МЕСТА
Показал недавно мне
Друг местечко на Дубне –
От моста в двух километрах,
Защищенное от ветров
Справа – берегом крутым,
Слева – лесом вековым,
Русло там изгиб дает,
Там вода едва течет.
Чудо-место! Отдыхать –
Краше места не сыскать!
И к тому же в месте том
Рыба ходит табуном…
Говорят, что в старину
Взяли щуку там одну –
Метра два в той было щуке,
А в огромном полном брюхе
Оказалася у ней
Почти мера окуней.
Про богатый тот улов
Слышал я от рыбаков.
Может, правда, может, нет?
Этой были много лет.
Но скажу я, братцы, вам,
Надо верить рыбакам.
Рыбаки – такой народ:
Редко кто из них приврет!
Да к тому же не секрет:
Щук таких там ныне нет.
Да нужны ль они такие?
Щуки старые – сухие!
Так что будет поверней
Рыбки наловить нежней –
На поджарку, для ухи…
Так? Не правда ль, рыбаки?
После шума, после гуда –
Просто диво, просто чудо
В этом месте на Дубне
Оказаться в тишине.
Войти в воду не спеша,
С криком: “Ах, как хороша!”…
Раз-другой нырнуть до донца,
После нежиться под солнцем
Бросить удочки в водицу,
Окунька поймать, плотвицу,
Пару щучек на жерлицы
Для волшебницы-ушицы.
После юшечки душистой
Хорошо как на пушистой
Свежей травке полежать,
Да сосною подышать.
Как подышишь, насладишься,
Словно заново родишься!
Но к концу наш выходной,
Мы прощаемся с Дубной.
До свидания, Дубна!
До свиданья, тишина!
Будем помнить твой прием,
Мы сюда еще придем!
ТАЛДОМУ
Городок наш – городок,
В дальнем Подмосковье.
Потаенный уголок,
Островок здоровья.
Скрытый в зелени лесной,
С воздухом без смога,
С первозданною красой,
Посланной нам Богом.
Коли кто всего денек
В городке побудет,
Этот райский уголок
Век не позабудет.
Вновь захочется ему
Убежать от гама.
Окунуться в тишину,
Подышать бальзамом.
Ощутить в душе волну
Творческого слова.
Прикоснуться к Щедрину,
Приоткрыть Клычкова.
У великих мастеров,
Уроженцев края,
Хватит пищи для мозгов
Всем, кто побывает
В нашем тихом городке,
В дальнем Подмосковье,
В потаенном уголке,
Островке здоровья.
НА РЫБАЛКУ
У меня жена и дети,
Вроде бы не молод сам.
Но, представьте, в годы эти
Увлекаюсь, как пацан.
Я из дома на рассвете
Потихоньку ухожу.
И на стареньком мопеде,
Как осенний лист дрожу.
По асфальту, по проселку,
Нарушая тишину,
Уезжаю из поселка
Я рыбачить на Дубну.
В воскресенье на “причастье”
Не хочу идти к пивной –
Для меня большое счастье –
Встреча с речкой в выходной.
Я люблю рыбалку с детства.
Пусть в годах, но я здоров.
Не нуждаюсь пока в средствах
Наших милых докторов…
Знайте, взрослые и дети,
Это помните всегда:
Лучше всех лекарств на свете
Свежий воздух и вода!
1974 г.
В ПОДМОСКОВЬЕ
Кто-то рвется в заграничье
В отпуске крепить здоровье.
Мне ж полезней пенье птичье,
Воздух леса Подмосковья.
Мне, чтоб съездить на Канары,
В долг по уши влезть придется.
В Подмосковье же задаром
Место отдыха найдется.
На Дубне в бору сосновом
Отдыхается отлично.
Если б был я русским новым,
Вряд ли б рвался в заграничье.
Ни к чему из Подмосковья
Уезжать на лето в дали:
Все, что в нем есть для здоровья,
Даль мне больше даст едва ли.
Благодарен, не скрываю,
Я природе Подмосковья.
Лучше места нет, считаю,
Где б я смог крепить здоровье.
РОДИМЫЙ КРАЙ
Вдали от дома не ищите рая,
К чему вам даль, дорога, суета,
Когда в окрестностях родного края
Есть благодатные и райские места?
Наш край богат угодьями лесными,
В них столько первозданной красоты.
Пожертвуйте своими выходными –
Сходите в лес, понюхайте цветы.
Настоянный на травах и на листьях,
Испейте чудодейственный бальзам,
Послушайте концерт лесных артистов,
Что каждый день дается по утрам.
И вы поймете, что в краю родимом
Не хуже, чем в “раю” на стороне.
Не зря ведь птицы, стужею гонимы,
Спешат вернуться в край наш по весне…
ТАЛДОМ
(ИЗ ВЫДУМАННОЙ ИСТОРИИ ЕГО ПРОИСХОЖДЕНИЯ)
О бунтаре времен царствования Алексея Михайловича (1645-1676 гг.). Первое упоминание о Талдоме – 1677 год. В нем говорится о селении в семь дворов.
На берегу речушки малой,
Ни в коих картах небывалой,
В лесном краю построил дом,
Проклятый церквью и царем
Бунтарь, беглец из каземата,
Он был восставших вожаком.
За то его ждала расплата:
Палач и плаха с топором.
Но не дождались. Он сбежал
И этот край облюбовал.
Вначале в страхе и тревоге
Он, как медведь, один в берлоге
В нем жил безвылазно подолгу.
Лишь в срок намеченный на Волгу
Пробирался раз в году
Тропой лесной через болота,
Где одежду, и еду,
И все, что нужно для охоты
Получал он от друзей,
Таких же в прошлом бунтарей,
Лишь не опознанных царем
И не проклятых алтарем.
К нему приехала невеста,
Из дома убежав тайком.
Она и окрестила местность,
Дав ей название: “Тайдом”.
О тайном доме была тайна,
Ее раскрыл лишь сам бунтарь.
Он сделал это не случайно,
Когда узнал, что умер царь.
Теперь он мог уехать в город,
Совсем покинуть край лесной,
Но этот край ему стал дорог,
А тайный дом стал дом родной.
К тому ж семья была большая:
Жена, полдюжины детей.
Он жил привольно с ней, не зная
Ни податей и ни плетей.
В Москву, в селения, на Волгу
Из дома отлучался он.
Бывал обычно там недолго,
Спешил к себе, в свой тайный дом.
А жизнь текла без измененья
После того, как умер царь.
Все тот же гнет и униженья
В больших и маленьких селеньях,
Повсюду, наблюдал бунтарь.
И он советовал знакомым
От барских глаз и от креста
С ним в лес бежать и там с Тайдомом
В соседстве обживать места.
И люди шли за ним с охотой,
Бросая смело барский двор,
Здесь дружно брались за работу,
Будил окрестности топор.
Вблизи Тайдома, в отдаленье,
На версту, на две, на три,
Росли дома и поселенья,
Как после дождика грибы.
В них поселялись крепостные
Крестьяне, с Волги бурлаки,
Посадские мастеровые,
Башмачники и скорняки.
Четыре дома в той округе
Бунтарь срубил и для детей.
Хозяйничали позже Юрий,
Григорий, Костя, Ахтимней.
В названьях мест их имена
Хранят поныне времена.
Прошли года. Бунтарь скончался,
Но тайный дом его остался.
И с неизвестных нам времен
Стал по-другому зваться он.
Кто изменил названье это?
На это не пока ответа…
1977 г.
***
Я, как кулик, хвалю свой край – болото,
В котором проживаю много лет.
Негожий он, быть может, для кого-то,
Но для меня его дороже нет.
И пусть рожден я был в краю не этом,
Он для меня давно стал “свой”, “родной”.
Его природа мне зимой и летом
Дарует щедро праздничный настрой.
Однажды от него был мной получен
Подарок, нет которому цены.
Я тридцать с лишним лет с ним неразлучен –
Не представляю жизни без жены.
Не представляю без родных и близких
Друзей, приобретенных в крае мной.
Не приведи Бог к смене мной прописки,
К разлуке с милой сердцу стороной.
Покинуть край, жить за его пределом…
Я не хотел бы это испытать.
С ним крепко связан я душой и телом,
Мне больно будет эти связи рвать.
И пусть в судьбе дни всякие бывали:
В России жизнь сплошь из трагедий, драм,
Но к жизни интерес мы не теряли,
Природа края помогала нам.
Ее леса, луга, озера, реки
Своею первозданной красотой
Надежду пробуждают в человеке
И наполняют душу добротой.
2000 г.
“У ПРИРОДЫ НЕТ ПЛОХОЙ ПОГОДЫ…”
ПОСКОРЕЙ БЫ, ЧТО ЛИ…
Улетели птицы из родимых мест,
Облысело поле, оголился лес.
Небо прохудилось, дождь гвоздями бьет,
Будто бы в разливе все вокруг плывет.
Старая ветелка, ствол согнув горбом,
Вздернув ветви к небу, слезы льет ручьем.
По теплу, по лету, по своей листве
Грустно так вздыхает, клонится к земле…
За ветелкой впору мне заплакать то ж –
До того тоскливо, что по коже дрожь.
Мысли отсырели, на душе хандра…
Неужель итоги подводить пора?
Заунывной песней ветер, как монах,
Добавляет скуки, вызывает страх.
Хочется сорваться, броситься в бега…
Поскорей бы, что ли выпали снега!
ЗИМНИЙ ВЕТЕР
Почему ты, ветер,
Сильно так ревешь?
Почему ты, ветер,
Спать мне не даешь?
Будь, дружок, потише:
Совесть в тебе есть?
Ну зачем ты с крыши
Сбрасываешь жесть?
Для тебя – игрушки,
Для меня – беда:
Зимовать в избушке
В стынь и холода.
И в саду деревья
Не ломай, не гни…
Не шали в деревне,
В поле уходи…
СНЕГ
Низко над домами,
Потеряв маршрут,
Белыми клоками
Облака плывут.
Солнце торопливо
Спрятало свой круг.
Стало сиротливо,
Сумеречно вдруг.
Ветерок проснулся,
Прошуршал в кустах,
Мигом вверх рванулся,
Скрылся в облаках.
Из большой корзинки,
Как лебяжий пух,
Белые снежинки
Разбросал вокруг.
Снег земля встречает
С радостью большой –
Он ведь согревает
Зеленя зимой.
Даже и мимозы
Смогут пережить
Лютые морозы,
Если их укрыть.
ВЕСНА
Отшумели зимние метели,
Отошли на север холода.
Зазвенели среди дня капели,
Побежала талая вода.
Солнце поднимается все выше,
С каждым днем теплей его лучи.
Видел я вчера: над нашей крышей
Пролетали стаями грачи.
Появились на дорогах плеши,
Потускнела снега белизна…
Вы уже повесили скворечник?
Торопитесь, к нам идет весна!
***
Отзвенели сосульки под крышей,
Отшумели в лощинах ручьи.
Из-под снега подснежники вышли,
Засветились, как звезды в ночи.
Вдоль дорог по обочинам талым,
Приподняв над землей свой берет,
Словно солнышко малое славно
Золотится мать-мачехи цвет.
Приведя свою пику в движенье,
Пробивается к свету пырей.
Добавляет весна настроенья –
С каждым днем на душе веселей.
Веселей от зеленых побегов,
От ласкающих вешних лучей,
Веселей от веселых напевов
Быстрокрылых пернатых друзей.
ВЕШНИЕ ПЕСНИ
Перед домом на клен
Я скворечник повесил.
Был за то награжден
Вешней радостной песней.
Два скворца каждый день
С клена, словно с эстрады,
Под капельную звень
Пели мне серенады.
Я подолгу смотрел
На певцов с изумленьем.
И душой молодел
От чудесного пенья.
За чудесный бальзам,
За напев этот вешний.
Обещал я скворцам
Подразмножить скворешни.
ЧТО ЗА ЛЕТО!
Что за лето! Без просвета
День и ночь идут дожди.
Растеряло явно где-то
Солнце жаркие лучи.
На полях и огородах ─
Лужи, словно зеркала.
Семена не дали всходов:
Не хватает им тепла.
Урожайная основа…
С нею полон рот забот.
Пропустив ручьи, по новой
Земледелец сев ведет.
Верит, что еще не поздно…
Если руки приложить,
В этот год, пускай и сложный,
Можно урожай взрастить.
1976 г.
ЛЮБЛЮ Я МАЙ…
Люблю я май за пробужденье,
За зелень, белизну садов,
За радостное чудо-пенье
Ночных солистов-соловьев.
Прекрасней музыки, чем эта
Не слышал в жизни отродясь.
Готов их слушать до рассвета,
В кустах с любимой затаясь.
Пусть вечера прохладны в мае,
Туманы ветрены порой.
Но соловьи не умолкают,
И нам не хочется домой.
Обнявшись, мы сидим, мечтаем
На берегу родной реки.
Люблю я май, но жаль, что в мае
Уж очень ночи коротки.
За радость встреч, за наши чувства,
За пробужденный песней край,
За соловьиное искусство
Люблю чудесный месяц май!
1978 г.
ПОКОС В ДОЖДЬ
Июль – макушка лета,
Стоять должна жара,
Но небо без просвета,
И дождь, как из ведра.
Над нашим сельским краем,
Знать, дождик взял подряд.
Льет, отдыха не зная,
Который день подряд.
Ручьи и речки пенны,
Воды – как в ледоход…
Косить вовсю бы сено –
Сушить дождь не дает.
В дальнейшем будет ясной
Погода или нет?
На то пока неясный
Прогноз дает ответ.
Ждать будет, иль не будет? –
Лишь время зря убьешь!
Где со смекалкой люди,
Там сохнет сено в дождь.
Там, где большой и малый –
Все, в думах о кормах,
Там фронт работ немалый
Развернут на лугах.
Кто этому не верит,
Тому я адрес дам,
К тем людям пусть поедет
И убедится сам!
***
Косцы в лугах косили сено,
Звенели косы за рекой.
Там был средь них один отменный
Косарь – парнишка молодой.
Не богатырского сложенья,
На вид и худ, и ростом мал.
Но как косил — своим уменьем
Он всю бригаду покорял!
С веселой шуткой прибауткой
Всегда вставал он первым в ряд.
Не отдыхая ни минутки,
Часами мог косой играть.
Коса поет в руках умелых,
Всех увлекая за собой.
Наверное, и в самом деле
Рожден парнишка был с косой.
1976 г.
НА СЕНОКОСЕ
Небо на востоке
В зареве огня.
Встретил на покосе
Я начало дня.
Солнце из-за леса
Выглянуло вдруг.
Тысячами блесток
Озарило луг.
Любоваться б лугом –
Экая краса!
Но со мной подруга –
Острая коса!
Хочется со звоном
По росе скорей
В травушке зеленой
Разгуляться ей.
Травушка пушиста
С диким клеверком –
До чего душиста,
Пахнет молоком…
Этим ароматом,
Я в лугах дышу.
Отсюда вероятно,
Без устали кошу.
1974 г.
ИЮНЬ
Июнь – начало лета,
Пора – чудесней нет.
Люблю я месяц этот
За солнца щедрый свет.
За солнечную ласку
С обилием тепла,
За пышную окраску
Земного полотна.
За птичьи переливы,
Заполнившие лес,
За голубой любимый
И нежный цвет небес.
За воду в водоемах,
Что молока парней,
За звень по окоему
В оркестрах косарей.
Иду с утра в природу
Я, словно в чудо-рай…
Июнь! С его приходом
Жизнь льется через край.
ОСЕНЬ
Раскрашены леса
И небо – в просинь.
Как рыжая лиса,
Подкралась осень.
Белесая трава
В цвету едином.
Как деда голова,
Луга – в сединах.
Печален птичий крик,
Летящий в дали.
У солнца бледный лик,
Глаза в печали.
Природа то ли спит,
То ль дремлет в лени.
Лишь ветерок шуршит
Листвой осенней.
Пока стоит тепло,
Как будто летом,
И на душе светло,
Надолго ль это?
О ЖИЗНИ И ЛЮБВИ
МНЕ НЕ ЖАЛЬ…
Мне не жаль того, что было,
Что со временем уплыло.
О другом моя печаль –
Чего не было – то жаль.
То, что быть могло вполне,
Что легко далось бы мне.
Шевельни только рукой,
Не проплыло б стороной.
Но не делал я попыток,
Так как был не очень прыток.
С детства жадностью не болен,
Всегда малым был доволен.
И из жизненной реки
Я не хапал в две руки.
Был доволен тем, что было,
Не жалею, что уплыло.
О другом моя печаль –
То, чего не будет – жаль!
ПЕРВАЯ БОРОЗДА
Часто вспоминаю о весне –
Той весной впервые, утром ранним
Трактор я повел по целине
С трепетным волненьем и стараньем.
До меня никто и никогда
Здешних мест тревожить не решался.
Я, признаться, сильно волновался,
Что прямой не выйдет борозда.
Понимал, что бороздой моей
Поколенье не одно пройдется,
Пашня ныне дремлющих степей
Буйным хлебным морем разольется.
С напряженьем вглядываясь вдаль,
Рук от рычагов не отрывая,
Серую ковыльную перкаль
Распахнул от края и до края…
С лихостью был сделан разворот,
Ощутив умение и силу,
Я “ДТ” уверенней вперед
Бросил в бой за будущую ниву.
С каждым кругом дальше борозда,
Наконец, ушла из поля зренья…
Не однажды я ходил туда
Испытать то первое волненье.
Продолжая трактора водить,
Я земли избороздил немало…
Своей жизни трудовой начало –
Первой борозды мне не забыть!
***
Мне мил обычный русский дом
За то, что нет в нем комнат-клетей,
За то, что без потая в нем
Живут и взрослые, и дети.
В едином зале стар и млад,
Все на виду, как на ладони,
Не потому ль в дому и лад,
Что в нем нельзя быть отделенным?
И обделенным быть нельзя,
Коль на глазах все происходит.
Нет, видно, места дом не зря
Перегородкам не находит.
Посуды личной нету в нем,
Хоть и живется здесь не худо.
Людей, как прежде за столом
Сбирает в круг большое блюдо.
На всех все поровну в дому:
От лампы – свет, тепло от печи…
Вот, вероятно, почему
В нем мир светлей и человечней.
СОМНЕНИЯ
Все карты перепутал дождь,
Свидание сорвал.
Я ждал, надеясь, что придешь,
С таким упорством ждал…
Пока до нитки не промок
И не пробила дрожь,
Я все никак понять не мог,
Что виноват не дождь.
Едва ль бы дождик помешал
Тебе ко мне прийти,
Когда б в душе твоей пылал
Пожар большой любви.
Но у тебя видать зола,
В которой жара нет.
Вот почему ты не пришла
И в этом весь секрет.
К такому выводу пришел
Я, стоя под дождем,
Но все чего-то ждал еще
С потерянным лицом.
И вдруг увидел: ты идешь,
Подняв высоко зонт.
И вновь стал мир вокруг хорош
И выше горизонт.
С прикосновеньем влажных губ
Обрел я счастье вновь.
Ах, до чего же был я глуп,
Не веруя в любовь!
1985 г.
ХЛОПЦУ
Помни, хлопец, что солдату
До призыва нужно знать:
Как в руках держать лопату,
Как портянку намотать.
Шить, стирать, картошку чистить,
Вымыть пол, сварить обед,
Разобрать-собрать транзистор,
Распознать звериный след.
Уложить рюкзак в походе,
В дождь костер разжечь суметь,
Предсказать на день погоду,
Строевые песни петь.
В тир заглядывать почаще,
Глаз в стрельбе тренировать.
Выходить в туман из чащи,
На коне верхом скакать.
Делать праздниками будни,
В жизни дружбой дорожить.
И тогда тебе не трудно
Будет в армии служить.
1978 г.
ПАЛИСАД
Низкий домик под крышей соломенной
С кротким взглядом окон в палисад.
В палисаде малинник, смородина
Воздух чудным настоем кропят.
В палисаде на лавке неструганной
Не однажды рассветы встречал,
Не однажды хозяином пуганный,
Спешно я палисад покидал.
Но, влекомый неведомой силою,
В палисад возвращался я вновь,
Где ждала меня нежная милая,
Моя первая в жизни любовь.
С кем вдыхал ненасытно целительный
В палисаде ночной аромат…
И поныне все так соблазнительно,
Снова манит меня палисад.
1989 г.
ВСПОМИНАЙ
Коль коснется горе,
Грусть возьмет в полон,
Вспоминай ты море,
Ласку пенных волн.
Берег, игры в мячик,
Шутки, смех друзей,
Поцелуй горячий
Солнечных лучей.
Прелести предгорий,
Коврик-луг в цветах,
Радужные зори
В радостных глазах.
Свет волшебной силы –
Память наших встреч –
От тоски постылой
Сможет уберечь.
Душу он очистит,
Как морской прибой
Очищает пристань
Пенистой волной.
НЕ ОБВИНЯЙ!
То, что жил я во время застоя,
Мне не стоило б ставить в вину.
Я в “застоях” не ведал покоя –
Строил трассы, пахал целину…
Я тянул свою лямку усердно
С крепкой верою в правильный путь.
В том, что он оказался неверным,
Я себя не могу упрекнуть.
Как не смог упрекнуть бы я лошадь,
Что доставила груз не туда,
За возниц, допустивших оплошность
В те, подсудные ныне года.
Не считаю, что в годы те даром
Пекся в зной я, на холоде дрог.
Виден труд мой в пшеничных гектарах
И в бетонном покрытье дорог.
В то, что веровал прежде и ныне –
Веру эту не мыслю менять…
Ах, судья мой безусый, наивный,
Ты не вправе меня осуждать!
1989 г.
НАЗИДАНИЕ
Говорят мне: “Эх ты, Колька,
Лопоухий и смешной!
Посмотри, девчонок сколько,
Что ж ты сохнешь по одной?
Что ж стоишь, развесив губы,
Не скрывая свою грусть?
Значит, милая не любит?
Что ж, не любит – ну и пусть!
Не тревожь ее укором,
На любовь махни рукой,
С ее новым ухажером
Не вступай в кулачный бой.
Делать этого не стоит.
Ведай истину одну:
Чувство ведь не перестроить,
Как гитарную струну.
Не к лицу тебе досада,
Гнев уйми в своих глазах.
За любовь бороться надо,
Только… не на кулаках…”
***
Когда в кармане деньги есть,
Друзей нетрудно приобресть.
Без денег обрести друзей
Всегда значительно трудней.
И в этом истина проста –
Людей пугает пустота.
ВЕЧЁРКА
До утра готов гармонь я слушать,
С ней гулять в вечерней тишине…
Сотни песен, озорных частушек
Знает каждый в нашей стороне.
Летний день едва прикроет очи,
Молодежь – на пятачок гурьбой ─
Веселится до глубокой ночи,
Никому не хочется домой.
Не жалея у туфлей подметки,
Увлекая за собой ребят,
Модно разодетые молодки
Рьяно под гармонику дробят…
Разве можно устоять на месте?
В пляс пуститься каждый норовит,
Показать и доказать невестам,
Что и он, поди, не лыком шит.
Гармонист старается с задором,
Пот ручьями катится с лица…
Пожалейте, братцы, ухажера,
Не дойдет до милого крыльца!
Но играет, веселит гармошка,
Пляшет и танцует пятачок…
А уж в небе – алое окошко,
И восток уже розовощек.
Знаю, если б не ждала работа,
Если бы не страдная пора,
Пела и плясала бы охотно
Молодежь до самого утра!
ДОРОЖЕ СОВЕСТЬ
“Вступать с тузом шестерке в споры –
Напрасный труд, пора бы знать.
Живот ты можешь надорвать,
Но вряд ли с места сдвинешь гору.
Закрой глаза на недостатки,
Обиды, жалобы не слышь –
И ты инфаркта избежишь
И нервы сохранишь в порядке”. –
Друзья совет не раз давали
Так жить. Но я так не могу.
Пусть жизнь меня согнет в дугу,
Совет мне впрок пойдет едва ли.
Я не смогу стать толстокожим
И лицемером – не смогу.
Пусть нервы я не сберегу,
Есть совесть, мне она дороже…
1982 г.
КТО Я? ГДЕ Я?
Я ─ гражданин, какой страны, неясно.
По паспорту – страны, которой нет.
Меня тревожит мысль, она ужасна,
Что я не я и свет – не белый свет.
И люди, что живут со мною рядом,
Давно не те, не тот у них настрой.
Все больше лиц со злобным диким взглядом,
Готовых на убийство, на разбой.
Ах, как же мог так измениться скоро
У человека жизненный уклад?!
И с каждым днем все больше крови, горя,
И не понять, кто в этом виноват.
Идут войной сегодня друг на друга
Соседи и вчерашние друзья.
Вздымается земля, дрожит округа…
Ах, люди, люди! Так ведь жить нельзя!
1994 г.
СИНИЦА
В дом впорхнувшая синица
Мне поведала о том,
Что непросто ей кормиться,
А еще трудней с теплом.
Что зима такая злая
В этот год, как никогда.
Стужа тело прожигая,
Выживает из гнезда.
Дал я ей кусочек сала,
Малость хлеба покрошил.
Подождал, пока склевала,
А потом ее спросил:
Коли трудно прокормиться,
Коли жизнь зимой – не рай,
Почему же ты, синица,
Не летишь в заморский край?
Неужели ты слабее
Перелетных разных птиц,
Их трусливей и глупее,
Что боишься заграниц?
Призадумалась синица,
Склонив голову к плечу…
Отвечала: ─За границу
Я, конечно, долечу.
Теплый край, какое диво,
Не для нашего крыла.
Про меня ведь песня лжива,
Я за морем не жила.
И признаюсь, не стремится
У меня туда душа.
Не смогу я за границей
Чуждым воздухом дышать.
С родным краем жить в разлуке,
На чужбине – не хочу.
Я засохну там от скуки,
Потому и не лечу.
Не беда, что прострадаю
Зиму я. Наступит май.
Нет! Я в жизнь не променяю
На чужбину отчий край!
СКАЗ ПРО ПАХОМА
Сельский житель дед Пахом
Аннулировал скотину,
Передал колхозу дом:
Жить уехал в город к сыну.
В нем давно мечта жила –
Городская жизнь пленила,
Но была и у села
Притягательная сила.
Деда бывшая жена
Этой силе покорялась.
До последних дней она
Из села не отлучалась.
Правда, в сыне не смогла
Пробудить к земле влеченье.
Он уехал из села
Без большого сожаленья.
Виноват был в том Пахом,
Сыну он твердил все годы
Чтоб жил в доме городском,
Не зависел от погоды.
Сын послушался совета
И решил: “Тому и быть!”
Кончив школу, в это ж лето
Переехал в город жить.
Там трудился и учился
И, пускай с большим трудом,
В жизни он того добился,
Что желал ему Пахом.
На работе в командирах
Ходит он который год,
В замечательной квартире
Многокомнатной живет.
В отпуск тянутся на море
Ежегодно всей семьей.
На отцовское подворье
Он давно махнул рукой.
Он не пашет и не сеет,
И не ходит за скотом,
На столе всегда имеет
Хлеб и мясо с молоком.
Жизнь во всем прекрасна, кроме
Лишь проблемы небольшой:
Больше сотни семей в доме,
А знакомой – ни одной.
Не встречаются соседи,
Не ведут, как на селе,
О своем житье беседы
С самоваром на столе.
Для Пахома жизнь без дела
Непривычно тяжела.
Ехал в город – душа пела –
Вскоре плакать начала.
Прослезишься поневоле
В одиночестве своем.
С каждым днем Пахом все боле
Стал болеть родным селом.
Жизнь без дела надоела,
Зиму выдержал Пахом,
А как солнышко пригрело,
Въехал вновь в свой сельский дом.
И пускай где-то живется,
Может, легче и светлей,
Дед Пахом селу клянется
Жить в нем до последних дней.
1983 г.
ГДЕ БЫ ТЫ НИ БЫЛА
В небе с криком ласточки кружат,
Что-то их встревожило всерьез.
Я забрел в знакомый палисад,
Домика, идущего под снос.
В палисаде яркие цветы
Сохраняют память о былом.
Где же ты, любовь моя, где ты,
За каким скрываешься окном?
Где бы ни была ты, знаю я:
Мест родных тебе не позабыть.
Возвращайся, ласточка моя,
Будем слова вместе мы кружить.
***
За тобою я тенью
Продолжаю ходить.
Сколько всяких волнений
Мне пришлось пережить.
Но надежд не теряя,
Жду: наступит момент –
Я, тебя, дорогая,
Приведу в сельсовет.
И под звоны стаканов,
Поздравленья друзей,
По закону ты станешь
Половинкой моей.
В РОДНОМ СОВХОЗЕ
С надеждой сына я спросил:
─Кем собираешься ты, сын,
Окончив школу стать?
И каковы твои мечты,
Какие планы строишь ты,
Желал бы я узнать?
Мне сын ответил: ─Что ж, с тобой
Своей задуманной мечтой
Отец, я поделюсь, коль хочешь…
Намечен мною план простой:
В один строй рядом встать с тобой,
В совхозе нашем стать рабочим.
Я тоже хлеб растить хочу
И думаю, мне по плечу
Нелегкий хлебороба труд…
Вот таковы мечты и план,
И обсуждать их вовсе нам
Излишне я считаю, тут!
Мне нет милей земли родной.
Прекрасен цех ее – большой,
Просторный, без конца и края,
Где я бывал не раз с тобой,
Где круглый год ведется бой
За каждый центнер урожая.
─Ну что ж, сынок, я очень рад,
Что ты пополнишь наш отряд,
В котором, знаешь, не хватает рук.
Об этом я и сам мечтал,
Что ты возьмешься за штурвал.
Да будет вечно в борозде наш плуг!
***
Возможно б, я в жизни сумел стать поэтом,
Хватало уменья и в сердце огня,
Жаль, времени мне не хватало на это,
Другие дела поглощали меня.
О хлебе насущном, одежде и прочих
Вещах приходилось задачи решать.
Работать успешно не сможет рабочий,
Начнет коль попутно слова рифмовать.
В станках и стихах ритмы все же несхожи,
Поэзия, правда, и тут есть, и там.
Но если одну на другую наложишь,
В итоге конечном получится хлам.
Нормально никто в раздвоенье не сможет
Работать и признанным мастером стать.
Хоть сердце поэзия мне и тревожит,
Я ей не могу предпочтенье отдать.
ШЛА ДЕВЧОНКА
Шла девчонка до колонки
В летний полдень за водой.
Ей навстречу с песней звонкой
Молодых солдат шел строй.
До чего ж была девчонка
Красотой одарена:
Светлолица, черноброва,
Кучерява и стройна.
Запевала – солдат бравый,
Симпатичный паренек –
Взглядом встретился с кудрявой,
Поперхнулся и… умолк.
Будто выстрелом сразили
Красота ее и взгляд.
Парня словно подменили,
Ноты он не в силах взять.
Старшина взглянул направо:
Все понятно, мыслил он,
Видно парень-запевала
Этой девушкой сражен.
Не раздумывая долго
Дал команду: “Рота, стой!
Что с твоим случилась горлом,
Запевала, что с тобой?”
Улыбнувшись, он негромко
Так сказал: “Не хмурь бровей.
Видишь, там стоит колонка,
Сбегай, друг, воды попей!”
Моментально у колонки
Принял паренек глоток.
И к тому ж у той девчонки
Взял домашний адресок.
Снова – в строй. И песня птицей
Летит плавно, не спеша.
До чего ж, видать, водица
В той колонке хороша!
ПРИЗНАНИЕ
(ИЗ КНИГИ ПАМЯТИ. РФ. МОСКОВСКАЯ ОБЛАСТЬ, ТОМ 4/2)
“Никто не забыт, и ничто не забыто”.
Да разве такое возможно забыть?
Мы знаем, какою ценою добыта
Наша счастливая вольная жизнь.
Обязаны в жизни своей мы во многом
Солдатам, которые пали в борьбе,
Застывшим навеки в безмолвии строгом
С оружьем, зажатым в поднятой руке.
Они отстояли свободу в сраженье.
Такую задачу сумели решить!
В их образах черпаем мы вдохновенье
На благо Отчизны трудиться и жить.
Сердца их стальные стучать продолжают,
В них волю к победе смерть взять не смогла.
Герои не гибнут – они поднимают
Сегодня нас в бой, на большие дела.
НА ПОКЛОННОЙ ГОРЕ
Взойдя на гору ратной славы,
Всем павшим в войнах поклонюсь
За сохранение державы,
За нашу мать – родную Русь.
Сомнений нет, что вечно будет
Россия вольною страной,
Коль за ее свободу люди
Готовы жертвовать собой.
Я БОЮСЬ…
Нана жизнь какою будет,
Прогнозировать боюсь.
Я боюсь, что словоблудье
Захлестнет родную Русь.
Я боюсь, что снова власти
Из-за власти вступят в спор,
Возбудят в народе страсти.
По Руси пойдет раздор.
Я, боюсь, что лихоманка
Нас в объятья заберет,
Я боюсь, а вдруг и танки
Повернутся на народ…
Боюсь смертного насилья,
В лужах крови мостовых,
Разделения в России
На своих и на чужих.
Я боюсь, что как когда-то
В пору давних грозных дней
Меч подымет брат на брата
За идеи лжевождей.
Ныне есть такие тоже –
Их идейности боюсь.
Ах, избавь от них нас, Боже,
Сохрани родную Русь!
1993 г.
